Как стать профессионалом. 
"Дети - поэты, дети - философы, утверждает Я. Корчак. А потом? Куда это уходит? Почему умирает? "Почему, когда маленькие становятся большими, поэты и философы редкость?" - спрашивает писатель Е. Богат, а затем констатирует: - "Для меня это один из самых глубоких и трагических вопросов жизни..."
В наш век бурного развития научно-технического прогресса люди практически разучились удивляться. И этот процесс все больше затрагивает даже детей.
«Четырехлетний племянник, слушая "живое" пение под гитару, спокойно сказал: "Я знаю, дядя Валя, у тебя в горле магнитофон".
Телефон, телевизор, транзистор, магнитофон - кого эти чудеса сегодня удивляют? Мы воспринимаем транзистор, эту "каплю человеческого гения", этот голос мира и человечества, не как великое чудо времени, а как игрушку, которую просто таскаем через плечо…»
Происходит «девальвация чуда», которую заметил Сухомлинский, и потому воспитывал в детях именно это умение удивляться самым обычным и в то же время самым прекрасным вещам тем, что окружают нас со всех сторон – звездному небу, журавлиной стае, деревьям…
Что же тогда может дать людям и своим журналист, не способный видеть и чувствовать эти такие, кажущиеся простыми на первый взгляд чудеса окружающего мира? Человек с ограниченным духовным миром?
Второй особенностью журналиста автор считает «рабочее состояние», именно постоянная, никогда не отключающаяся работа мозга журналиста, который в любых условиях «постоянно "отбирает" и фиксирует то, что должно войти в будущий очерк, статью, репортаж и т. д.»
«Может возникнуть вопрос: как сочетать необходимость удивления с необходимостью сохранять постоянную трезвость ума и рабочее состояние? Вот так и сочетать, вполне диалектично, хотя не утверждаю, что это легко делать. Но без рабочего состояния кому нужно журналистское удивление? А без умения удивляться как можно использовать постоянное стремление журналиста писать? Творческая личность всегда работает...»
Все увиденное, перечувствованное, пережитое журналистом в любом состоянии и в любое время становится его творчеством и ложится на бумагу.
«Конечная цель журналиста - написать, поведать людям и миру. Газетчики должны стараться идти не по следам событий, а рядом с ними, быть не за пределами явления, а наблюдать его изнутри, каких бы сил это ни стоило. К великому сожалению, далеко не всем счастливчикам, оказавшимся в эпицентре событий, удается потом создать нечто такое, что взволновало бы зрителя, слушателя и читателя. Но чем больше нас, чем выше наши способности, тем вернее шансы кого-то довести дело до талантливой публикации, до выставочного зала, до публичного исполнения.
Быть может, способность удивляться и умение жить по принципу "рабочее состояние" и есть в конечном итоге талант, с помощью которого возникает у журналиста подобный замысел и рождается волнующая тема?»
ЗАМЫСЕЛ, ФАКТ, ТЕМА
Источники.
Так как и откуда возникает замысел и берется тема?
Этот вопрос автор определят как один из фундаментальнейших вопросов журналистского мастерства.
Рассматривая его, автор вводит определенную терминологию во избежание путаницы и разночтений.
«…тема и замысел не одно и то же, хотя в обиходе нередко эти понятия сливаются в нечто целое. Замысел, по Далю, есть "намерение, задуманное дело", и я готов считать его первой стадией рождения темы. Кстати сказать, действительно не обязательной, потому что не исключаю ситуации, когда замысел и тема возникают не по "очереди", а одновременно. В этом случае тема, становясь замыслом, включает его в себя, поглощает примерно так же, как ожог четвертой степени можно условно считать "поглотившим ожоги первых трех степеней. Но обычно между замыслом и темой имеется дистанция, которую еще надо преодолеть, чем-то заполнить. Чаще всего замысел лишь предчувствие темы, достаточно аморфное и в некотором смысле безответственное, как, например: "Хорошо бы написать о любви!" Сколько подобных ему могут остаться нереализованными, потому что им еще далеко до темы, потому что они лишены мыслей, потому что замысел - стадия, практически мало к чему обязывающая журналиста, а тема - это уже реальная основа для сбора материала и его написания. Позже рискну дать определение теме, а сейчас, немного забегая вперед, скажу: я понимаю рождение темы как процесс глубокого осмысления, способствующий трансформации замысла в тему.»
К источникам возникновения замысла автор относит, в первую очередь, собственный социальный опыт журналиста, его широкую информированность, все его знания, которые, достигнув степени определенной концентрации, как бы «выпадают в осадок» в виде замысла, способного в свою очередь трансформироваться в тему, и для газетного решения темы будет недоставать только факта, на поиски которого журналист и должен тратить силы.»
По-моему, здесь можно говорить о своеобразном о переходе количества в качество.
Вторым источником является сам факт, пришедший откуда-то из внешнего мира и дающий своеобразный толчок для возникновения замысла. Наступает творческий процесс переработки факта через личный опыт и знания журналиста, что и трансформирует замысел в тему.
«Проиллюстрирую сказанное примерами.
По образованию я юрист, когда-то был адвокатом, и хотя вот уже двадцать лет работаю в журналистике, не порываю контактов с бывшими коллегами по юриспруденции, регулярно просматриваю специальную литературу, короче говоря, более или менее хорошо знаю состояние борьбы с преступностью, особенно с подростковой. Замысел написать о профилактике правонарушений как бы сидел во мне, и вот однажды, ощутив внутреннюю потребность, взвесил все "за" и "против" и решил, что час пробил. Трансформировать замысел в тему при моих знаниях предмета исследования, откровенно говоря, было нетрудно. Недоставало
факта, и я отправился за ним в колонию, где и нашел чрезвычайно интересного колониста, впоследствии названного мною Андреем Малаховым. Проследив сложную жизнь подростка в ретроспекции, я попытался нащупать горячие точки его судьбы, которые сформировали из юноши преступную личность. Так была написана документальная повесть "Остановите Малахова!", часть которой публиковалась в "Комсомольской правде". (в последующем по этой повести был поставлен спектакль, о котором уже упоминалось в первом посте, посвящено разбору этой книги).
Но могло быть иначе. Могло быть так, что никакой внутренней потребности я еще не чувствовал, а человека, судьба которого меня взволновала, уже повстречал. Тогда естественно возникший замысел написать о нем "наложился" бы на мой социальный опыт и знания, трансформировался в тему, и я тоже взялся бы за перо.»
Однако в жизни, говорит автор, не всегда бывает все так просто. Журналисту зачастую не хватает опыта или знаний и, имея какой-либо интересный, захвативший его воображение факт, он вынужден на ходу изучать необходимую по теме данного факта информацию.
«Только собственный опыт журналиста его знания, эрудиция, информированность и, кроме того, найденные им факты - это и есть источники возникновения замысла. Других не знаю. Впрочем, могу допустить ситуацию, при которой кто-то из коллег подсказывает журналисту мысли, подыскивает ему факты, помогает "родить" тему, делится своими знаниями и способностью размышлять. Но это возможно раз, второй, третий, ну четвертый, а потом наступает предел. Рано или поздно, но журналисту надо петь собственным голосом, а не под чужую фонограмму. И, если выяснится его несостоятельность, ему придется либо смириться с амплуа "середнячка", либо расставаться с профессией. Потому что истинный журналист не тот, кто собирает чужие мысли, а тот, кто щедро одаривает коллег собственными.»
Тема.
Не принимает автор определение темы, данной в «Энциклопедическом словаре», согласно которому "тема - обозначение круга жизненных явлений или вопросов, которые отобраны автором и изображены в его произведении... с определенных идейных позиций", так как «по ней выходит, что главное - "отобрать" какое-то жизненное явление, такое, положим, как любовь, - и это тема? Соревнование - тема? Преступность - тема? Это было бы слишком просто. Даже не надо ломать голову не только над вопросом, "о чем писать?", но и над вопросами "как писать?", "зачем?".
Полагаю, что материал не просто "обозначен", если явление не только "отобрано", а выражено к нему отношение автора, вооруженного мыслями, тогда и можно говорить о наличии темы.
Так, например, не просто "преступность" как явление, а "причины преступности". и не просто "причины", а "социально-психологические", - это уже, с моей точки зрения, много ближе к тому, что называется "темой". А что я, собственно, сделал? Сузил круг вопросов, и только? И выдаю результат за "тему"? Отнюдь! Я всего лишь определил главное направление поиска и проявил свою позицию, как бы сказав: из известных причин преступности в нашей стране - пережитков прошлого в сознании людей и влияния буржуазной идеологии - акцент сделан на третьей - социально-психологической.
Итак, тема, по-моему, - это главная мысль или сумма мыслей, выражающих отношение автора к явлению, которое он отбирает для исследования и последующего изображения в своем произведении».
Автор соглашается с М.Горьким, который понимал тему как основную идею, зародившуюся в жизненном опыте самого автора, требующую воплощения в виде произведения.
Поворот темы.
Самый «горячий» и сенсационный факт не сможет повлиять на умы, если он не будет подан читателям через призму его собственных взглядов, если не пройдет переосмысление журналистом, если вокруг него нет размышлений и выводов автора.
«Сенсация сама по себе чаще всего рождает кривотолки, оставляет читателя в недоумении, не организует его отношения к событию, факту, а в итоге формирует не то общественное мнение, на которое рассчитывал журналист.»
"До" или "после"?
«Работа журналиста складывается поэтапно. Замысел и факт, как известно, могут поменяться местами, но потом следует рождение темы, сбор материала, его обработка и так вплоть до написания. Но стоп! Где место авторской концепции: до или после сбора материала? Любой ответ на вопрос не бесспорен, хотя имеет принципиальное значение: он, думаю, во-первых, обнаруживает верное или неверное понимание смысла журналистики;
во-вторых, открывает или не открывает доступ к залежам главных секретов журналистского мастерства;
в-третьих, решительным образом сказывается на качестве работы.»
И вновь автор книги возвращает нас к вопросу о терминологии, говоря, что лично он понимает под «авторской концепцией» сумму мыслей, приведенных в определенную систему - модель будущего произведения.
«Концепция - родная сестра темы, по возрасту младшая, потому что рождается позже, а по значению, по основательности старшая. Тему можно сформулировать без доказательств, а концепция непременно содержит обоснования, доводы, резоны. От замысла к теме - полшага, до концепции - полный шаг.»
По мнению автора, опирающегося на свой собственный опыт и опыт коллег-журналистов, концепция «должна создаваться не после, а непременно до сбора материала.
"Таковы мои склонности и мои взгляды, - писал Монтень, - и я предлагаю их как то, во что я верю, а не как то, во что должно верить".
Иными словами, лично я убежден, что в зависимости от того, как мы работаем - собираем ли сначала материал, обдумываем его и только потом "рождаем" концепцию или начинаем с модели, чтобы затем собрать материал и осмыслить его в рамках нашей концепции, - в зависимости от этого мы или журналисты, идущие по следам событий, или смело шагающие впереди, опережая события; мы или способны только на повторение уже известного, или можем говорить читателю нечто новое; мы или еще новички в газетном деле, или опытные документалисты, работающие профессионально.
Конечно, заниматься журналистикой по принципу "увидел и написал" можно.
Многие так и делают, да и я в том числе. Это куда легче, чем работать по принципу "предвидел, увидел и написал". Но последнее, безусловно, эффективнее.»
Отвечая на вопрос об объективности и правдивости информации, которая рождается уже после построения мысленной модели, автор подчеркивает важность обоснованного острого предвидения, которое основывается на жизненном, социальном опыте журналиста, на его знаниях и информированности.
«Кроме того, кто же будет отрицать, что даже умное предвидение может быть откорректировано, подправлено реальностью, окажись оно в столкновении с так называемыми мешающими деталями. Но в том-то и дело, что всевозможные коррективы способны уничтожить как раз предвзятость, а не концепцию, которую они могут только уточнить и сделать более достоверной.
Стало быть, немного смягчая категоричность, готов добавить к понятию "концепция" слово "предварительная", имея в виду то, что после сбора материала она станет "окончательной".
Концепция дает возможность газетчику идти к своему герою с мыслью, что, между прочим, вовсе не исключает - за мыслью. Да, и за мыслью!
И тем не менее я отдаю предпочтение тому журналисту. который умеет искать и находить факты в подтверждение идей, рожденных им, а затем отданных людям.»
Факты.
Все знают, что факт - упрямая вещь. И в этом для журналиста содержится главное: «качество факта, его упрямство, с которым нельзя не считаться, но и которым надо уметь пользоваться. Подобное качество диктует профессиональное отношение к факту: ни в коем случае не прибавлять к нему, не убавлять от него, не трогать, не подтасовывать - всецело на факт полагаться.»
Но факты приходят к журналисту по самым разным каналам.
Во-первых, это может быть рассказ сотрудника газеты, вернувшегося из интересной командировки, с целью информирования своих коллег о положении на местах. Слушая этот рассказ, «коллектив получает ценную информацию, которая наравне с фактом служит источником замыслов, а рассказчик апробирует на коллегах некоторые положения будущего материала. Выгода, таким образом,
взаимная и бесспорная.
Во-вторых, прямое общение журналистов друг с другом в неофициальной обстановке - то, что называется сидением верхом на редакционных стола, где больше взаимной раскованности, есть возможность не только сообщить факт, но и сразу его осмыслить, "прокрутить" и выйти на тему.
В-третьих, регулярные встречи с "интересными людьми" - специалистами своего дела, ответственными работниками, представителями различных отраслей знаний, хозяйства, науки и техники, искусства. Главная цель - информация о делах, еще не вышедших за пределы опытов и лабораторий, о проектах и предположениях, о тенденциях развития, о далекой и близкой перспективе во имя правильной ориентации журналистов, работающих в газете над актуальной тематикой.
В-четвертых, чтение других газет и журналов - я уж не говорю о чтении вообще, необходимом журналисту как воздух. Без чтения мы становимся похожими на иностранцев, вынужденных молчать из-за незнания языка.
В-пятых, "жернова" - постоянно действующий (к сожалению, не с той периодичностью, с какой хотелось бы) творческий семинар молодых журналистов "Комсомольской правды". Ведут его по очереди опытные газетчики, но дело даже не столько в квалификации "ведущих", сколько в искреннем интересе "ведомых", которые получают редкую возможность выговориться, то есть реализовать одну из продуктивнейших форм самообразования.
В-шестых, читательские письма - основной поставщик фактов, хотя лично я к этому каналу отношусь весьма сдержанно, исходя из того, что преувеличивать значение письма в газете так же опрометчиво, как и преуменьшать. Кстати сказать, писем-идей и писем-тем, чрезвычайно мало, в газетной практике они буквально на вес золота.
Одно письмо может отражать целое явление, но бывает и так, что годовой поток писем с примерно одинаковыми фактами не дает никаких оснований для газетного выступления.
Однако не в этом дело. Главное, что оценка фактов, содержащихся в письмах, принадлежит не какому-нибудь "дяде", а нам, журналистам. Именно мы обязаны
"увидеть" нечто за фактом, "разглядеть", "угадать", "предположить", "почувствовать" - и все это совершенно невозможно без знаний, без информированности, без социального опыта. Таким образом, мы возвращаемся "на круги своя" - к разговору об уровне нашего профессионализма.»
Читать полный текст...
Комментариев нет:
Отправить комментарий